Автор Ебал пьяную порно рассказ
Пятница. Около 12-ти. Слышится шум мотора на улице. И вот ты входишь в сиреневую гостиную своего огромного роскошного дома и ошеломленно замираешь. На твоем лице отчетливо читается вопрос: как я здесь оказалась? Но догадаться несложно: рука Никиты, друга твоего сына, выскальзывает из-под моего пушистого гламурного свитерка при твоем появлении.
— Добрый вечер, — здороваешься ты со всеми, но твой взгляд непрестанно возвращается к моей фигурке, застывшей в изящной позе на коленях у Никиты.
— Добрый вечер, — я усмехаюсь одними уголками губ, пристально смотря тебе в глаза, и потягиваюсь, стараясь, чтобы свитер предельно откровенно обрисовал мою грудь, а юбка сползла повыше на бедра. Помнишь, как ты любил ласкать это тело, как заставлял его неистово биться в твоих сильных руках? По огню в твоих зрачках, я понимаю, что ты помнишь и все еще хочешь свою малолетнюю любовницу, которую лишил девственности и научил всему, что она теперь умеет. Я лучезарно улыбаюсь и, глядя тебе в глаза, кладу руку Никиты к себе на бедро.
— Саша, твои гости к нам надолго? — обращаешься ты к сыну, но опять смотришь туда, где застыла вспотевшая ладошка друга твоего сына.
Наверное, вспомнил? Вспомнил, что иногда просил меня прийти на свидание без трусиков? Гадаешь, есть они ли на мне сейчас?
— На все выходные, — отвечает твой сын. — Антонина Степановна уже приготовила нам комнаты.
— Мать уже поднялась наверх, в спальню? — спрашиваешь ты нейтральным тоном, но я вижу, как ты поджимаешь губы. Ревнуешь к Никите? Конечно, ревнуешь! Я вижу это через полуопущенные ресницы. Знаю, ты хотел бы сейчас разогнать нас по разным комнатам, но нам уже по 18, так что ты не можешь заставить девочек ночевать отдельно от мальчиков. Но помнишь, тебя не останавливало то, что мне было 16, когда ты взял меня первым из мужчин? И в течение года намеренно сводил меня с ума от желания, иногда одними прикосновениями. Почему же ты бесишься, когда теперь меня касается другой? Ясное дело, что тебе все равно, что делает со своей подружкой твой сын, но рука Никиты на моем бедре выводит из себя. Особенно, если ты не знаешь, есть ли на мне трусики.
Знаю, ты сейчас гадаешь, в кого я превратилась за то время, пока мы не виделись. Ну, и в кого? Кто сейчас сидит на коленях у друга твоего сына? Гламурная красотка, уверенная в своих чарах? Стерва, понимающая, что от нее хотят богатенькие папенькины сынки и продающая свою ласку за их деньги? Малолетняя потаскушка, которой все равно с кем? Или все та же чуть наивная девчонка, легко попадающаяся на крючок красивого ухаживания, ласки и толики внимания?
Я не слушаю твой разговор с сыном, поглаживая руку Никиты на своем бедре. И ты не особенно вслушиваешься в его слова, да и в свои тоже. Все твое внимание поглощено моими коленками в тонких чулках. Ведь от твоего внимания не укрылось, что я в чулках? Ты видишь краешек кружевной резинки, не правда ли?
Тебя раздирают противоположные чувства. Ты ревнуешь к этой руке. Ты мечтаешь сам ощутить гладкость девичьего бедра своей рукой. Ты наслаждаешься видом стройных ножек молоденькой девушки. Ты немного опасаешься, не хочу ли я закатить подлый скандал по поводу соблазнения несовершеннолетней два года назад. Как же ты меня плохо знаешь! И как же я легко читаю все по твоим глазам! Я, та, которая привыкла читать по ним твои желания и прихоти… и с восторгом исполнять их… Лишь бы ты остался доволен своей молоденькой любовницей. Лишь бы еще раз назвал меня, лукаво улыбаясь, «маленькой чертовкой»…
Я стряхиваю руку Никиты, поднимаюсь и иду к тебе, утопая, как обычно, в твоих глазах, умирая и воскрешаясь за те несколько шагов, что разделяют нас. Ты, как и прежде, ощупываешь мою грациозную фигурку взглядом, раздевая и уже насилуя ее согласно своей прихоти. Ты едва не забываешься. Ты даже делаешь мимолетное движение, словно готов, как встарь, разложить меня там, где тебя настигла похоть, невзирая на мои чувства, не желая слушать мои сомнения и учитывать мое стеснение. Но не здесь же, милый, в присутствии сына, его подружки и моего парня? Я улыбаюсь все понимающей улыбкой и проскальзываю мимо тебя. Только мои губы тихо шепчут: «Через два часа в гостиной с камином»…
Я хорошо знаю твой дом. Он весь наполнен воспоминаниями о наших шалостях, пусть и нечастых, ведь ты счастливо женатый мужчина, лишь иногда позволяющий себе расслабиться в объятиях несовершеннолетней красотки. Воспоминания ведут меня, поэтому я без труда нахожу роскошную, в старинном стиле, гостиную с камином. Как обычно в твоем доме, камин разожжен, медвежья шкура перед ним вся в оранжевых бликах. Горит несколько свечей, придавая интерьеру загадочность и романтичность. Ну что ж, спасибо твоей домработнице, Антонине Степановне! Разве я могла бы выдумать что-то более прекрасное для встречи с тобой? Хотя я знаю, что романтика для тебя заключается только в моем юном теле, в его покорности и послушании твоей воле. Во всяком случае, так было раньше.
Тебя нет, я пришла раньше… Ведь на свидание к таким мужчинам, как ты, не опаздывают…
Теперь я гадаю. Уснул ли ты, выкинув бывшую молоденькую любовницу из головы, посчитав мои слова о ночном свидании бредом взбалмошной девицы? Или ворочаешься, считая минуты, оставшиеся до назначенного срока? Или, не смыкая глаз, смотришь в потолок, терзаясь от мысли о том, что делает друг твоего сына с моим телом, которое так трепетно умело отвечать твоим ласкам?
Не первое, это точно… Слишком горели твои глаза, раздевая меня. Слишком частым стало твое дыхание, когда такое доступное раньше тело оказалось рядом.
Но что это? Тихо, почти бесшумно открывается дверь на хорошо смазанных петлях. Надеюсь, это не домработница и не твоя жена. И не кто-то их ребят… Нет! Я знаю — это ты! Ты замер в дверях, любуясь снова моим телом, расположившимся перед камином в романтичной позе. Ты скользишь взглядом по моим ногам, очерчиваешь контуры попки сердечком, цепочкой позвоночника, беззащитным лопаткам и локонам, рассыпавшимся в небрежном порядке по плечу. И все это в отсветах рыжего пламени, играющем на изгибах моей фигурки, застывшей не локте, с красиво изогнутой талией и одной подогнутой ножкой. Что ты чувствуешь сейчас, когда я, всегда радостно, чуть не с визгами, бросающаяся к тебе на шею, лишь немного поворачиваю голову с царственной небрежностью? Я прикрываю ресницы, скрывая ими блики от камина на глазах… А может блики вспыхнувшего желания, так характерного для меня, когда ты рядом.
Поворачивается ключ в замке. Шуршит халат, и мое сердечко летит вскачь. Мы снова, как и раньше обнажены друг перед другом, и для нас нет тайн в наших телах. Я гадаю, в полной ли ты боевой готовности. Нет, не гадаю, я точно знаю, что мое тело не оставило тебя равнодушным. Ты полностью, на все сто, готов, но я не проявляю заинтересованности и даже отворачиваюсь, когда ты, опустившись позади на колени, тянешься своими губами к моим. Но нарочитая холодность тебя не озадачивает. Я же здесь! Я полностью обнажена и сама назначила свидание. Разве что я не раздвигаю покорно ножки, как раньше, по одному движению твоих бровей.
Ты намерен это исправить. Ты знаешь, что все равно возьмешь меня. И тебе все равно кто я — гламурная красотка, малолетняя потаскушка или девчонка, как прежде тающая от твоих прикосновений. Главное — это твое желание и прихоть.
Твои губы скользят по моему плечу, прокладывают дорожку вдоль лопаток, ласкают впадинку на талии и, наконец, проводят по изгибу бедра. Мои уста хранят молчание, грудь не вздымается… Хотя ты и не знаешь, чего это мне стоит… Вот так — умирать от счастья, чувствуя твои губы на своей коже, и воскресать от знания, что я скоро снова подарю тебе всю себя без остатка.
А потом ты властно и нежно, как это получается только у тебя, поворачиваешь меня на спину. Я не сопротивляюсь, предоставляя тебе право любоваться своим телом, распростертым перед тобой на медвежьей шкуре. Я физически чувствую твой жадный взгляд животом, набухшей
